В стае волков, группе упряжных собак и вообще при пребывании вместе хотя бы двух животных одно из них непременно занимает главенствующее положение. В повседневной жизни положение вожака среди других особей особо не проявляется, но становится заметным, если отношения между животными по какой-то причине стали напряженными или между ними возникло соперничество.

Как известно, часть года волк проводит в стае, другую часть — в окружении семьи либо в одиночестве. Подобная смена образа жизни, разумеется, предполагает, что в соответствии с этим поведение вида должно меняться. Обнаружение и поимка добычи предъявляют большие требования к врожденным инстинктам волка и к его способности в разных ситуациях вести себя наиболее целесообразно. Золотистый шакал и собакообразные — динго и парийская собака, которые, по мнению некоторых ученых, могли быть дикими предками собаки, — тоже проводят часть жизни в стае, по крайней мере в семейной. Остальное время они, подобно волку, живут как в семье, так и в одиночку.

У собаки, как и у волка, иерархическое положение особей одного пола определяется многими факторами и, вероятно, различными обстоятельствами. Иногда постоянное «общественное положение» формируется после жестоких единоборств двух собак, порой — без видимого соперничества. Обычно оно создается в результате различных демонстраций «бахвальства» и угроз., Большинство собак именно так решают свои взаимоотношения, не прибегая к драке. Настоящие схватки между взрослыми собаками, которые не отличаются особой агрессивностью, обычно происходят, лишь когда кобели ищут благосклонности суки, находящейся в состоянии течки.

Иерархия двух незнакомых собак может сформироваться, например, так: при встрече они будут вместе совершать действия, во многом напоминающие обыкновенную игру. Вместе с тем игра будет включать и элементы агрессивности, хотя производимые действия трудно отличить от звуковых сигналов и поз, характерных для игры. Через такое отчасти игровое поведение собаки могут сделаться друзьями, причем будет ясно видно, кто из них «старше по званию». По сути дела, определенность общественного положения является предпосылкой для дружбы. Дружба нередко проявляется лишь в том, что две собаки при встрече либо вовсе не заметят друг друга, либо лишь на мгновение помашут хвостом в знак приветствия и мордой проверят встречный запах, после чего спокойно, хотя и чуть живее отправятся каждая своей дорогой. Что-то вроде: «Приятно было познакомиться, хорошо, что не пришлось демонстрировать силу или бояться». Но собачья дружба может также выражаться в том, что собаки, встретившись, начнут с удовольствием играть вместе или же самостоятельно отправятся на охоту в запретное место. Таким образом, дружба может быть связана с выполнением определенных совместных действий.

Обычно иерархическое положение двух собак одного пола — при условии, что выяснение отношений не сопровождалось стычкой, — будет таким же, как после жестокого единоборства. Суки и щенки занимают особое положение в иерархической лестнице. Социальные комплексы, которые суки вызывают у кобелей, а щенки у всех взрослых собак, очень сильны. Сука в большинстве случаев занимает более высокое положение, чем кобель одинаковых с ней размеров, а чаще даже выше положения значительно более крупного кобеля. В особых случаях положение вожака стаи (в том числе и семейной) может быть настолько желанным для соперничающих между собой сильных особей, что борьба между ними заканчивается яростными схватками, где даже комплексы, вызываемые сукой у кобеля, подвергаются проверке. С этой точки зрения весьма характерны рассказы о соперничестве санно-упряжных собак в районах Крайнего Севера за место вожака в упряжке. То обстоятельство, что вожак бежит впереди других, очевидно, является важнейшим фактором, вызывающим соперничество. Постоянное отставание от бегущей впереди собаки может вызвать агрессивные чувства по отношению к лидеру.

В условиях Финляндии собака никогда не бывает столь ярко выраженным стайным животным, как волк в зимнее время, — мы обычно не держим своих собак в стаях. К тому же, как нам представляется, приручение может снизить значение врожденных форм поведения, ведущих к образованию стаи вообще и к сохранению семейной группы. Большинство собак в нашей стране предназначено для одиночного использования, в крайнем случае по нескольку одновременно, например для охоты, выпаса скота, сторожевых целей и т. д. В других случаях собаки вообще являются комнатными, и их нельзя по бытовым причинам держать в большом числе. Поэтому сильное стремление к образованию стаи, во всяком случае на поздних стадиях выведения пород собак, не имело явных селекционных преимуществ.

У суки ежегодно два периода течки, у волчицы — только один. Щенки собаки становятся половозрелыми, еще не достигнув годовалого возраста, волчата обретают половую зрелость только в двух-трехлетнем возрасте. Именно этими факторами объясняется то, что у собаки гораздо меньше времени для общения с сородичами, чем у волка. Несмотря на это, в ней заложены все инстинкты, которые управляют взаимоотношениями между волками в стае.

Общественное положение взрослых собак определяется несколькими весьма простыми правилами. Безусловно, при этом имеется в виду, что у собак нормальный характер, так как животное с тяжелым характером или, наоборот, склонное к подчинению легко может занять в иерархической лестнице не подобающее ему место. Сука обычно занимает место выше кобеля, крупная собака — выше мелкой, сильная — выше слабой, обладающая сильным характером — выше слабохарактерной. Взрослая собака, как правило, стоит выше молодой, даже не уступающей ей в физическом развитии. Но это общие правила. Помимо настоящей агрессивности на положение в иерархическом ряду может влиять также склонность к играм или стайности. Обычно заранее нельзя предсказать, какая из двух не знакомых друг с другом собак, в целом психически нормальных, займет более высокое положение в иерархии. Лишь когда перед нами сука в состоянии течки и кобель, ответ ясен: кобель не будет использовать имеющихся возможностей, чтобы возвыситься над ней. Чтобы проиллюстрировать, как порой неожиданно может образоваться кажущаяся иерархия, приведу такой пример. Молодая собака, не имеющая даже опыта поединков, может занять более высокое положение, чем ей положено по возрасту и силе, лишь на том основании, что собака постарше просто решила не ввязываться в единоборство с незнакомкой, которая к тому же редко попадается ей на глаза. Другими словами, собака постарше недостаточно возбудилась, чтобы сокрушить молодую, ей требуется равная соперница. Но если бы обе собаки жили под одной крышей, старшая непременно добилась бы от молодой подчинения. Там, где выясняются отношения, все решают сила и мощь.

Иерархия собак изучена весьма основательно. Объектами изучения были в первую очередь предоставленные самим себе щенки в питомниках, а также группы молодых собак. Иерархия, которая образуется сравнительно быстро по мере того, как щенки взрослеют, не обязательно бывает прямой. Предположим, что иерархия в группе собак ABCDEFG такова, что A — сильнейшая, a G — слабейшая особь. Прямая иерархия означает, что А сильнее всех остальных особей, B сильнее C — G и т. д. Если иерархия у всех особей не прямая, положение может быть таким; F может доминировать над D, тогда как D будет выше E, которая в свою очередь выше F. Такие частичные отклонения от линейной иерархии весьма обычны. Ведь иерархия основывается на пробе сил, которая не обязательно выливается в настоящую стычку, чаще всего она принимает вид энергичных демонстраций. В результате может оказаться, что одна особь по совершенно случайным причинам добьется превосходства над другой, которая в момент выяснения отношений может оказаться сонной, нездоровой или просто сытой, тогда как ее соперница будет крайне возбуждена да к тому же голодна.

Как правило, образовавшаяся иерархия долгое время сохраняется, пока какая-нибудь напряженная ситуация не приведет к новой пробе сил. Особь, которая в описанном выше случае оказалась в подчинении, может взять верх над другой, примерно равной ей по силам. Лишь явно слабые особи, с одной стороны, и наиболее сильные и мощные — с другой, занимают в иерархической лестнице свои истинные места. Иерархия долго сохраняется неизменной, главным образом между сильнейшей и слабейшей особями. Даже комнатная собака способна выполнять роль вожака среди знакомых собак, пока по возрасту в состоянии занимать это место. В большинстве случаев до конца жизни собака сохраняет свое главенствующее положение над теми, кого «в лучшие годы» ей удавалось сокрушить.

На иерархическое положение могут влиять отношение хозяев к своей собаке, а также их настроение. По существу, хозяева нередко, сами того не сознавая, косвенно определяют отношение здоровой или мягкой по характеру собаки к другим собакам, которых она часто встречает на прогулках. Если хозяин поддержит агрессивность своей собаки по отношению к другой, то она, очевидно, будет «бахвалиться» больше, чем при отрицательном отношении к ее поступку. Так ей удается достичь несколько более высокого положения чем то, на которое она могла рассчитывать по своим силам без содействия хозяина. А для такого содействия достаточно, чтобы хозяин ни жестами, ни позой не выразил своего отрицательного отношения или неуверенности. Если же собака по поведению человека поймет, что ее поведение чревато опасностью, то она отнесется к встречной слабой собаке по-иному. В такой ситуации животное далеко не всегда сумеет добиться желаемого превосходства. Правда, иногда неуверенность вызывает агрессивность.

Настроение хозяев очень влияет на чувствительную собаку, но даже животное с относительно твердым характером может оказаться ему подверженным. Моя старшая такса, обладавшая довольно твердым характером, во время прогулки решительно отказывалась идти с женой через парк, где временами бывало неспокойно и где женщине не очень-то приятно идти одной. Но когда той же дорогой мы с женой шли вдвоем, собака охотно следовала за нами, не испытывая никакого страха.

Я уже говорил о том, что иерархия собак частично, хотя и не в решающей мере, определяется самими, их владельцами. Это касается прежде всего маленьких и средних по размеру городских собак. Люди, взявшие собаку в дом, должны умело справляться с конфликтами между собаками, не допуская драк.

Ситуация, когда две собаки настроены крайне агрессивно друг к другу, однако социальные комплексы не позволяют им вступить в драку. Обе повернулись спиной, отведя головы в стороны.

Встреча с другой собакой, уступающей по положению, придает животному особую уверенность в движениях и во всем внешнем облике. Это очень легко заметить. Случается, что собака, сознающая свое превосходство, как бы игнорирует идущую навстречу более слабую собаку. Такое отношение уже само по себе указывает на полное отсутствие страха. Между тем слабая всем своим поведением покажет, что заметила сильную: она не станет прямо смотреть на нее, но будет внимательно следить за ее действиями. Отведение взгляда в сторону или даже поворот головы — реакции врожденные, назначение которых — еще издали продемонстрировать отсутствие агрессивности. Это служит также косвенной защитой от нападения сильной особи: приводятся в действие ее врожденные сдерживающие комплексы. Позы и движения, о которых речь шла выше, относятся к автоматическим инстинктивным действиям. Врожденными являются и сдерживающие комплексы. Позы, иллюстрирующие подчинение, служат действенной защитой от нападения агрессивно настроенной сильной особи.

Собаки с дурным характером, которых постоянно выгуливают на поводке, могут относиться друг к другу весьма агрессивно. Злобный нрав таких животных доставляет их владельцам немало неприятностей. Разумеется, жестокой дрессировкой можно заставить собаку вести себя более сносно; можно также позволить двум собакам выяснить отношения в драке, и тогда побежденная всю жизнь будет бояться победительницы, а та затаит против нее некоторую злобу. Но ни одно из этих решений нас не удовлетворяет. Ведь почти всегда можно приучить двух собак друг к другу хотя бы настолько, что они не будут сразу затевать драку. Санкционированная хозяевами драка не решит вопроса о лидерстве, напротив, осложнит положение. Очень опасно, если одна собака находится на поводке, а другая гуляет свободно, К счастью, почти все собаки, получив возможность гулять без поводка, для выяснения отношений не прибегают к драке, особенно когда одна значительно больше и сильнее другой; спор разрешается просто: слабая тотчас уступает сильной. Но если меньшая отличается агрессивным характером, физические данные не решат, которой из них стоять выше.

Драки, как правило, не приводят к тяжелым ранениям. Небольшие царапины быстро заживают. Очень любят затевать стычки при встрече собаки без поводка, но драка редко становится опасной. Даже если началась драка, сдерживающие комплексы и отчасти связанные с ними движения и позы подчинения не допускают, чтобы дело приняло опасный оборот. Обычно более слабая собака вскоре демонстрирует свою покорность, но и в столкновении двух примерно равных по силе собак защитные комплексы играют весьма заметную роль. Не будь их, собачьи драки и в самом деле были бы такими опасными, какими они кажутся со стороны. Демонстрация подчинения сокращает продолжительность стычек и тем самым уменьшает их опасность либо делает саму драку бесполезной. Есть, однако, особи — их немного, — которые склонны набрасываться на любую собаку, которую, как им кажется, они в состоянии одолеть. Подобное поведение объясняется либо явным отклонением в характере, либо неправильным воспитанием.

Поскольку взаимоотношения собак во многом определяются характером их первой встречи, важно постоянно следить за тем, чтобы знакомство не заканчивалось серьезной ссорой.

Встреча двух незнакомых собак — если в дело не вмешивается человек, воздействующий на одну из сторон, — обычно происходит примерно так: приближаясь друг к другу, собаки замедляют шаг и как бы застывают на месте, «демонстрируя силу». Хвост слегка приподнят, и мимика показывает, что обе, если потребуется, готовы к драке. В большинстве случаев шерсть на спине поднимается; очень агрессивные собаки могут заворчать и даже оскалить зубы. Но даже такая, казалось бы, опасная ситуация редко переходит в драку — собаки с максимальной настороженностью изучают друг друга. При этом основное внимание они обращают на запахи из-под хвоста.

Отцу достаточно одного взгляда, чтобы подчинить себе позорного щенка.

Если происходит встреча собак разного пола, кобель вскоре начинает размахивать хвостом и все явственнее демонстрирует другие признаки угасания агрессивности. Что же касается суки, то она какое-то время может оставаться «высокомерной», хотя и у нее агрессивность спадает: ведь противник своим поведением определенно продемонстрировал отсутствие агрессивных намерений и согласие подчиниться. Встреча двух собак одного пола также может протекать спокойно, даже если начало казалось угрожающим. Внимательно изучив друг друга и даже поворчав негромко, собаки начинают понемногу проявлять признаки примирения. Это выражается прежде всего в том, что одна из них начинает слегка вилять хвостом, хотя по-прежнему готова к нападению. Вслед за этим и у другой собаки хвост приходит в движение. Тогда первая начинает махать хвостом все сильнее и опускает его ниже. Если происходит встреча двух кобелей, то они на этом этапе обмениваются «визитными карточками», оставляя свои метки у ближайшего столба, после чего расходятся каждый своей дорогой, но по-прежнему держатся «высокомерно».

Случается наблюдать и другую картину. Изучая друг друга, собаки «бахвалятся» все сильнее, ворчат все громче, скалят зубы, и вдруг вспыхивает яростная драка. В этом поединке сторона, которой с самого начала не удавалось наносить удары или которая оказалась в невыгодной позе или позиции, может в разгар драки продемонстрировать сопернику движение либо позу, выражающие покорность или мольбу о пощаде. Это приводит к тому, что победитель, даже будучи крайне агрессивен, не станет кусать побежденного. Побежденная собака вытягивает шею и одновременно слегка опускает морду вниз и в сторону от противника. Тем самым она как бы подставляет уязвимые места — шею и грудь — под удар противника, но именно эта поза страхует от укусов. Дерущиеся собаки обычно не кусают в уязвимые места, если же побеждаемая собака преднамеренно откроет их для нападающей, последняя вообще воздержится от любых укусов. Это объясняется сдерживающим комплексом. Тем не менее взаимное агрессивное ворчание будет продолжаться; сохранится и агрессивное состояние, хотя угрозы в драку не переходят. Слабой собаке лучше всего ретироваться, отойти подобру-поздорову в сторону. Но это может спровоцировать ее соперницу на продолжение драки. И тогда слабой снова придется демонстрировать покорность. Когда она отведет голову, сильная собака положит лапу ей на спину, и побежденной не останется ничего другого, как принять этот «демарш» победительницы. На ее же долю выпадет только ворчание да, несмотря ни на что, высоко поднятый хвост. Чаще всего драка после нескольких кульминационных моментов заканчивается тем, что выражения покорности со стороны побежденной умеряют пыл победительницы, и побежденной удается благополучно убраться восвояси, а победительница более не рвется в бой.

Когда собак ведут на поводке и они не могут свободно приблизиться друг к другу, возможность возникновения настоящей драки или попытка затеять ее значительно больше, чем в тех случаях, когда им позволено знакомиться самостоятельно. К тому же собаки на поводке подвержены большей опасности нанести друг другу повреждения. Если одна из собак на поводке начинает облаивать другую, та отвечает тем же. Агрессивные движения и звуки вызывают аналогичные реакции у противной стороны. Таким образом собакам на поводке удается разрядить свою агрессивность. Но два-три таких, казалось бы, безобидных облаивания могут сделать, собак заклятыми врагами, во всяком случае, на то время, пока при встрече их держат на поводке. Когда же им случится встретиться без поводка, результат чаще всего один: собаки мгновенно набрасываются друг на друга. Развертывается настоящее сражение: ведь ни у одной из сторон не было опыта общения с соперником, из которого можно было бы узнать, насколько тот опасен. Поэтому очень важно, чтобы собакам на поводке позволяли знакомиться с сородичами, которых во время прогулок они видят почти ежедневно. Главное — не позволять ни одной из них продемонстрировать агрессивность и вместе с тем дать возможность обнюхать соперницу. Знакомство происходит наиболее безболезненно, если новичок был представлен «местному обществу» еще щенком. Если собака подчиняется и формы ее поведения демонстрируют это, то агрессивность ее соперницы снижается.

Довольно часто наблюдаются промежуточные комбинации поз, вызывающих агрессивность собак, а также поз и действий, демонстрирующих подчинение. В драке движения животных настолько быстры, что трудно уловить детали. Это можно сделать лишь с помощью замедленной киносъемки. Когда одна из собак в агрессивном состоянии делает движение, вызывающее у соперницы сдерживающие комплексы, обе собаки держат хвост достаточно высоко.

Ситуация, вызвавшая агрессивность, может длиться довольно долго. Мне приходилось наблюдать, как после стычки мои таксы (отец и сын) примерно сутки не могли наладить дружеских отношений, причем агрессивнее был настроен сын. Когда ссорились суки, картина была примерно та же. Правда, чем чаще они встречались после драки без агрессивных действии, тем быстрее подчиненная особь начинала спокойно относиться к победительнице. Ведь сильное животное не злопамятно к тем, кто ниже его по положению.

Но если две собаки, которые обычно не находятся вместе, в процессе драки не выявили победителя, а потом через довольно продолжительное время встретились вновь, они скорее всего бросятся друг на друга. Желание возобновить или продолжить неоконченный спор за лидерство может длиться годами. И в этом я вижу еще одну причину, по которой следует знакомить собак, но в то же время строго пресекать их малейшие попытки ввязаться в драку.

Надо заметить, что собака, во всем проявляющая свое превосходство, далеко не всегда пользуется этим преимуществом. В этом усматривается явная аналогия с поведением, волка. Как показывают наблюдения, драки в волчьей стае случаются довольно редко; чаще всего сильнейший член стаи отличается спокойным характером. Волки в обычных условиях его не боятся, во всяком случае, не демонстрируют страха и не провоцируют агрессивность своим бегством. Поддержание доминирующего положения обусловлено, по-видимому, следующим: все члены стаи усвоили, что сильный в состоянии их одолеть, но в то же время он никогда не нападает без причины. Сходная картина наблюдается и у собак, они так же относятся к слабым или нижестоящим на иерархической лестнице особям. Нередко можно заметить, как слабая провоцирует сильную, но та совсем не реагирует на подначки, так как всегда в состоянии поступить по-своему. Только в тех случаях, если обе будут стремиться к соперничеству, сильная особь быстро и без труда, за счет одной демонстрации силы покажет свое превосходство.

Вместе с тем нередко собаки, достигшие весьма почтенного возраста (таких обычно не очень легко подбить на какое-то действие), скорее посторонятся, чем станут доказывать более молодым и менее крупным собакам свое превосходство. Во время прогулки собака может показать хозяину, что предпочитает быстрее перейти на другую сторону, чем встретиться с задиристой маленькой собачонкой. Если же встреча все-таки неизбежна, старшая собака без труда заставит молодую выскочку проявить к себе уважение. Но дряхлеющее животное будет все реже демонстрировать «высокомерие», что в конце концов приведет к потере ее прежде доминирующего положения среди молодых собак. И все-таки для многих сородичей, знавших ее «в лучшие годы», она по-прежнему будет авторитетна. Ведь собакам, встречающимся на прогулке, не надо выяснять подлинное соотношение сил. Вот почему положение, завоеванное собакой однажды, нередко сохраняется до глубокой старости.

Я уже упоминал о том, что «социальное положение» суки в большинстве случаев выше, чем кобеля. Обычно это правило действует независимо от того, каков кобель — крупный или мелкий, с твердым характером или покорный. Но маленькая сука, проявляя агрессивность, далеко не всегда сразу почувствует, что крупный кобель уклоняется от драки. Правда, это не значит, что он откажется, скажем, от кости, которой сука хочет завладеть. Случается, что склонный к покорности кобель, живущий в одном доме с сердитой сукой, не решится даже ответить на ее призыв к спариванию, настолько он привык к ее недружелюбному отношению. В таких случаях тщетными оказываются даже откровенные призывы.

Чаще всего очень маленькие суки поначалу побаиваются крупных незнакомых кобелей. Однако, когда они познакомятся — а это не представляет особых трудностей, — боязнь пройдет, хотя и в дальнейшем сука будет относиться к своему партнеру с некоторой настороженностью, — «ведь он такой солидный». Знакомство маленькой собаки с большой, одного с нею пола, сопряжено с некоторыми трудностями (за исключением тех случаев, когда одна из них совсем молодая).

Животное, не имеющее отклонений в характере и поведении, обычно слабо реагирует на щенков или на молодых собак, не достигших половой зрелости. Те могут поворчать или даже проявить известную агрессивность, но старший пес не рассердится. Это свидетельствует о том, что у собаки сильны сдерживающие комплексы, не позволяющее ей относиться агрессивно к подрастающему поколению. Эти комплексы, безусловно, очень важны, в противном случае сильные или злобные собаки старшего возраста могли бы легко увечить молодых и неопытных. В то же время щенки и молодые собаки своим поведением очень ясно показывают «старикам», что не собираются на них нападать. Позы и движения, выражающие покорность, чрезвычайно характерны для щенков и «подростков». Когда молодая собака встречает на своем пути агрессивную особь постарше, движения покорности становятся особенно выразительными. И они, разумеется, чаще всего определяют отношение старшей собаки к щенку. Это своеобразная двойная гарантия того, что старшая не станет использовать свою силу во вред молодой. Вместе с тем встречаются и аномальные, склонные к нападению молодые собаки, а у некоторых взрослых почти полностью отсутствуют сдерживающие комплексы; при встрече двух таких собак исход поединка может быть роковым. Ведь собака, совершая нападение, обычно вызывает у соперницы защитную реакцию в виде агрессивности. Лишь если объектом нападения стал слабенький щенок, сдерживающие комплексы настолько сильны, что взрослая собака его не укусит. При этом пол не имеет значения.

Надо отметить, что среди старых собак встречаются и такие, которые попросту не любят щенков, хотя и не питают к ним злобы. И здесь пол не имеет решающего значения. Жившая у меня сука скотч-терьера не терпела кобелька той же породы. Правда, настоящей злобы у нее не было: просто она давала знать, что нечего к ней приближаться. Но случается в такой ситуации, что собака постарше может сильно покусать щенка. Когда взрослая собака и щенок встречаются впервые, нужно внимательно следить за развитием событий. Заранее трудно предугадать, как старая сука встретит взятого в дом или пришедшего в гости щенка. Чтобы не случилось неприятности, необходимо знакомить между собой собак, которым предстоит проводить много времени вместе. Лучше всего это делать, пока одна из них щенок или совсем молодая собака.

Взрослое животное может «выразить порицание» разыгравшемуся щенку, который ему мешает: укусит нежданного пришельца, да так сильно, что тот взвизгнет и заскулит. Такое случается и в тех случаях, когда взрослая собака проявляет к щенкам достаточное дружелюбие. «Уважение» щенков к родителям, чаще всего к матери, просматривается довольно четко. Повзрослев, они все равно будут чувствовать свое подчиненное положение. Нужна сильная встряска, чтобы исчезла сформировавшаяся в детстве покорность и молодая собака заняла ту ступень иерархической лестницы, которая принадлежит ей по праву. Крупная собака может годами покорно относиться к живущей в доме маленькой подруге независимо от ее пола, и, скорее всего, так никогда и не возникнет случая, позволяющего выяснить их старшинство. Но те же собаки, живя, например, в питомнике, рано или поздно вступят в ссору, чтобы выяснить истинное соотношение сил.

В волчьей стае вначале тоже наблюдается явное подчинение молодого волка, но затем активные движения и позы, а иногда и драка из-за лакомого куска помогают установить его общественное положение в соответствии с подлинной силой и полом. При этом в первую очередь определяется соотношение сил среди молодняка, а позднее наиболее сильные молодые особи постепенно возвышаются над старшими. «Воспоминания детства» у живущих на воле собак не очень долго довлеют над молодой собакой, хотя и могут в некоторых случаях отражаться на поступках животного всю последующую жизнь.

Прочитав о том, как собакам с помощью агрессивных действий приходится находить «место под солнцем», читатель вправе спросить: а проявляют ли вообще собаки спокойствие и дружелюбие во взаимоотношениях между собой или же они постоянно агрессивны и насторожены? Ответ ясен: животное, привыкшее к обществу себе подобных, обычно настроено весьма миролюбиво независимо от собственной силы, пола и возраста. Собака, воспитанная в стае, относится к ее членам столь же мирно, как домашняя собака к окружающим людям. Только когда ситуация побуждает к соперничеству, расстановка особей «по ранжиру» обретает смысл. Это можно проследить и по поведению стаи волков в естественной обстановке.

Что же касается животных, находящихся в тесных клетках, то здесь мы видим иную картину: в неволе они почти ежеминутно оказываются так близко друг к другу, что это вызывает у сильного определенную агрессивность, а у слабого — страх. Соперничество из-за пищи тоже происходит необычным путем, поскольку ни одно животное не в состоянии ретироваться. Все это способствует развитию беспокойства. Между тем на природе те же особи, имея свободу перемещений, будут вести себя так, что в стае подолгу сохраняется спокойная обстановка. Однако соперничество и выяснение отношений все равно происходит — иерархия возникает, закрепляется и лишь время от времени меняется. Вместе с тем это не означает наличия постоянных напряженных взаимоотношений в стае. Будь это так, стая распалась бы. Вероятно, собаки в этом смысле находятся в менее благоприятном положении. Лично я допускаю, что какая-нибудь слабая собака, живущая в питомнике, может оказаться объектом столь сильного постоянного давления, что это повлияет на ее поведение и развитие.

У животных, живущих на свободе, положение в сообществе в качестве его членов служит своеобразным регулятором численности: при нехватке пищи слабейшие гибнут. Сильные, крупные или по крайней мере изворотливые особи находят больше пищи и защищают ее удачливее, чем слабые и неопытные. Но даже относительно слабая особь, будучи голодной, способна бороться за лучший кусок, а сильная, насытившись, не очень-то расположена к пробе сил и выяснению отношений. Ту же картину легко наблюдать и у собак.

Случаи, о которых я собираюсь здесь рассказать, должны показать читателю, как положение двух совместно живущих собак сказывается на их повседневных отношениях. Речь снова пойдет о таксах, которые жили у меня в доме. Все они с удовольствием спали в одной постели, но, увидев, что одна сука уже находится там, вторая прыгала на постель с опаской. Что касается кобелей, то отцу ничего не стоило вскочить на лежащего сына, тот же долго колебался и даже просил помощи у человека, если отец уже занял свое место в постели. На освещенный солнцем стул все таксы прыгали, не обращая внимания на тех, кто там находился. Они никогда не ели одновременно из одной миски, тогда как сука скотч-терьера и ее дочь ели именно так. Такса-мать постоянно прогоняла дочь, если та решалась просто приблизиться к миске. Такса-отец не прогонял сына, он лишь строго смотрел на него, и тот уходил в другую комнату еще до раздачи пищи. Такса-мать относилась к числу гурманов и ела быстро, дочь же спешить не любила. Когда намечалось явное различие между содержимым мисок, мать неожиданно набрасывалась на дочь и поедала остатки пищи в ее миске, чему дочь не могла воспрепятствовать. Мать во время нападения демонстрировала все признаки агрессивности и часто кусала дочь за уши или в шею, а та не способна была сколько-нибудь противостоять ей. Она ворчала и рычала, но все попытки нанести ответный удар заканчивались полной неудачей. За долгие годы насчитывались сотни таких стычек. Но если у таксы-матери от них не осталось и царапины, то у дочери на ушах, морде и шее было множество рубцов. Вдобавок на старости лет мать смекнула, что вполне может нападать на дочь, когда та ест в другой комнате. Так что пока они ели, за ними нужен был глаз да глаз. Бывало, мать, съев примерно половину своей порции, уплетала большую часть порции дочери, а затем возвращалась к своей миске; покончив с ней, она снова бралась за дочерину и доедала ее содержимое. Когда она приближалась к миске дочери, та становилась такой агрессивной, что не могла есть, а, ворча и лая, стояла позади матери, пытаясь на нее наброситься. Но так как мать ела низко опустив голову, наскоки не представляли серьезной угрозы. К тому же, по-видимому, поза матери напоминала позу покорности, препятствующую настоящему нападению. Нежелание дочери есть из «свободной» миски объясняется, вероятно, тем, что, находясь в столь агрессивном состоянии, собака не реагирует на еду как обычно.

Что же касается кобелей таксы, то они оба едят одинаково быстро. Отношения между ними более равноправные. Отец не бросает свою миску, чтобы сбегать в соседнюю комнату и поживиться порцией сына. С другой стороны, когда обоих кормят в одной комнате, сын не решается приняться за еду, и отец съедает две порции. Правда, должен откровенно признаться, что с дисциплиной у моих собак дело обстоит не лучшим образом. Более строгое воспитание помогло бы младшей таксе избавиться от дерзких выходок матери, а сыну позволило бы спокойно есть в присутствии отца. Но с этологической точки зрения ситуация оказалась настолько интересной, что я счел за благо не вмешиваться.

В промежутках между едой отношения между собаками были, как правило, хорошие, и проблема лидерства не выступала на первый план. Проходило немало времени, прежде чем выяснялось, кто над кем доминирует и в какой степени. В некоторых случаях младший не желал уступать дороги старшему, иногда такса-мать, крупная и тяжелая, не сразу, но настойчиво сгоняла дочь с насиженного обеими ложа: она как бы скатывала ее в сторону, а дочь не сопротивлялась этому. Во время прогулок дочь почти всегда оставляла свои «визитные карточки» поверх «визиток» матери. То обстоятельство, что старшая такса почти всегда метила первой, отчасти объяснялось ее более спокойным нравом. У кобелей подобной очередности не наблюдается, хотя тоже прослеживается тенденция одной «визиткой» покрывать другую. В тех редких случаях, когда младшая такса оставляла метку первой, старшая не удосуживалась накрыть ее.

Если старшие таксы были чем-то напуганы, младшие начинали волноваться, пытаясь выяснить причину страха, охватившего мать или отца, и оставались рядом, пока те не успокаивались. Если же были напуганы молодые таксы, родители спокойно оглядывались вокруг, чтобы выяснить, чем вызван испуг и заслуживает ли дело внимания. Лишь звуки, выражающие подлинную агрессивность или сильный страх, заставляли старших серьезно реагировать на происходящее. Хотелось бы отметить в этой связи, что характер отношений между родителями и их потомками определялся подчинением не по родству, а по иерархии, которую старшие с раннего возраста прививали младшим. Отношения были бы аналогичными, если бы сука жила с совершенно чужой молодой собакой. Отцы относятся к своим детям практически так же, как ко всем другим молодым собакам. Но в своем маленьком сыне такса-отец различал хорошо знакомые ему запахи матери щенка — родители часто встречались еще до спаривания.

Об отношениях старшей и младшей такс можно, вероятно, сказать, что они служат примером доминирования властной матери над дочерью на протяжении всей жизни вплоть до старости — такое порой можно видеть и у людей. Наблюдая за играми такс без игрушек, я замечал, что доминирующая особь, играя, никогда не становилась агрессивной. Игровое же настроение младшей неожиданно прерывалось, стоило ей испугаться движения, звуков или мимики матери, особенно если в них что-то напоминало агрессивное состояние. В играх, где собакам приходится яростно драться за какой-то предмет, ситуация еще более осложняется, но на этом я остановлюсь позднее.