Когда щенок постепенно начинает реагировать на других собак и на человека, которые оказываются в поле его зрения, он достигает важнейшего с этологической точки зрения этапа развития: вступает в период привыкания. На основе визуальных и слуховых впечатлений, а также изучения человека щенок приобретает те качества, которые мы хотели бы увидеть в нашей собаке. Он становится надежным и дружелюбным, он во многом относится к человеку как к вожаку стаи данного вида. Принято говорить, что щенок привязывается к человеку. Но точно так же он привыкает к своей матери и — если есть такая возможность — к другим щенкам того же помета, а также к часто появляющимся вокруг взрослым незнакомым собакам. Что означает подобное привыкание и как оно происходит? Вопрос этот чрезвычайно интересен, но, несмотря на многочисленные исследования, он все еще относится к одной из самых недоступных сфер этологии. Пожалуй, привыкание лучше всего сравнить с обучением. Характерным признаком привыкания, или установления общественных отношений — по выражению американских исследователей, — является то, что это обучение не забывается. Благодаря обучению поведение собаки делается адекватным конкретной ситуации, то есть действия животного становятся целесообразными. Отдельные инстинктивные действия разные особи вида с учетом возраста, физиологического состояния, пола и т. д. совершают одинаково независимо от предварительной стадии обучения. Однако в результате естественного отбора механизм включения многих (но далеко не всех) действий, обусловленных инстинктом, не сразу начинает точно соответствовать комбинациям раздражителей, ответ на которые делал бы поведение животного целесообразным. Не только одни «правильные», но и «неправильные» раздражители могут вначале вызывать подобную инстинктивную деятельность. Так что привыкание — это своего рода обучение. С его помощью центральная нервная система начинает вызывать какое-то определенное инстинктивное действие только под влиянием возбудителя, делающего это действие осуществимым на практике. Привыкание может означать как сокращение действующей комбинации раздражителей, так и ее расширение. Главное, что в результате направленного привыкания данное поведение будет вызвано «правильным» раздражителем. Решающее значение стадии привыкания заключается именно в этом и только отчасти в том, что привыкание может происходить и под влиянием ошибочных раздражителей. В этом случае животное в конце жизни при изменившихся внешних обстоятельствах будет реагировать во вред себе, что может как для самой особи, так и для ее окружения иметь роковые последствия.

В природе почти все без исключения детеныши млекопитающих и птенцы привыкают ко всем особенностям, характеризующим собственный вид: голосу, способу передвижения, внешнему облику и т. д., при условии, что животное от рождения начинает отвечать на это реакциями, целесообразными для жизни данного вида. Кроме того, происходит привыкание к явлениям, регулярно наблюдающимся вокруг, и к особенностям среды. Когда детеныша млекопитающего или птенца в раннем возрасте берут на воспитание люди, он обычно теряет боязливость. Одновременно он все явственнее начинает обращать на человека по крайней мере часть тех действий, которые в обычных условиях относятся только к сородичам. Подобное поведение свидетельствует о привязанности к человеку. Привыкание может касаться либо действий, характерных для периода роста и развития, либо таких, которые взрослое животное в обычных условиях применяет к особям своего вида. В большинстве случаев привыкание происходит на довольно ранней стадии развития. В этом причина того, что взрослые животные обычно до конца не принимают человека в свою стаю или в свой жизненный круг. Они, конечно, могут освободиться от робости, но не станут полностью доверчивыми и по-настоящему ручными. И хотя они обращаются к человеку за пищей и защитой, он остается для них чужим существом, своеобразным утилитарным предметом, частицей незнакомого окружения; на него животное отнюдь не всегда будет реагировать так, как на собратьев по виду.

Как известно, собаку лучше всего брать в дом маленьким щенком, а не во взрослом состоянии. Это объясняется тем, что щенок привыкает к людям и среде, окружавшим его в период роста, тогда как взрослая собака не может привыкнуть ни к новой среде, ни, как правило, к человеку. Привыкание к большой группе людей и к разным собакам делает щенка необычайно привязанным, преданным конкретному человеку. Щенок, его мать и члены семьи хозяина зачастую образуют в собачьей жизни своеобразную стаю, с членами которой собака находится в очень тесных отношениях. Кроме того, присутствие собаки в период взросления щенка способствует созданию среды, оптимальной именно для привыкания. Разумеется, человеку трудно полностью заменить мать щенку, когда тот превращается во взрослую собаку. Но хозяин, а не мать, становится «вожаком» стаи, что в конечном итоге определяет отношения щенка к человеку.

Щенок способен к привыканию уже с конца третьей недели жизни, но такого малыша не следует разлучать с матерью. Только если мать не в состоянии кормить одного или всех щенков молоком, их можно уже в таком юном возрасте отдавать на воспитание человеку. Щенок, не достигший двух месяцев, обычно легко привязывается к человеку, и даже если взять его на воспитание трехмесячным, привыкание, как правило, полностью удается. Возрастной предел для привыкания щенка заканчивается скорее всего в 5–6 месяцев. Кроме того, существуют значительные различия в породах. По сравнению с другими животными собака надолго привыкает к человеку. Очевидно, это объясняется селекционной методикой, проводимой человеком. Волчонок после знакомства с матерью уже не в состоянии привязаться к человеку.

Чем больше щенок находится в обществе человека и чем больше с ним возятся (разумеется, в допустимых пределах), тем сильнее он привязывается и тем лучше сливается со «стаей», образуемой семьей хозяина. Собака, родившаяся и воспитывающаяся в питомнике, обычно не вступает в тесный контакт с человеком. В итоге она оказывается слабо привязанной к человеку (если вообще привязывается). Это касается и тех собак, которых взяли на воспитание в возрасте 4–5 месяцев.

Подобная недостаточная или практически отсутствующая привязанность к человеку может при определенных обстоятельствах привести к печальным последствиям. К другим собакам такое животное относится нормально, но по отношению к человеку порой может проявить себя так, что это приведет к катастрофе. Совершенно нормальная в психическом отношении крупная собака, не привыкшая к человеку, может представлять для него смертельную опасность. В странах Центральной Европы насчитывается более десятка подробно изученных случаев неспровоцированного нападения собаки на человека (хозяина или другого знакомого ей лица) со смертельным исходом. Более половины собак, ставших виновниками этих трагедий, выросли в питомниках и развивались вне тесного общения с человеком. В 1967 году в Швеции нормальные и послушные собаки в питомнике загрызли маленького мальчика, случайно забредшего в вольер. Это очень наглядный пример опасности недостаточного привыкания. Добавлю к сказанному, что мой отец однажды стал объектом яростного нападения со стороны недостаточно привязавшегося к нему добермана, доставленного в годовалом возрасте из Германии еще до первой мировой войны. Инцидент спровоцировала жившая в доме сука добермана, находившаяся в состоянии течки, что возбудило в кобеле агрессивность.

В проводившихся научных исследованиях отмечалось, что помимо собак с недостаточной привязанностью на человека нападали особи, которые и в отношениях с другими собаками проявляли явно аномальные черты. Лишь один случай не был выяснен до конца — собаку не удалось обследовать, и сведения о ее прошлой жизни оказались недостаточными. Исследования совершенно недвусмысленно установили, что собака, воспитанная в окружении, где привыкание проходило более или менее удовлетворительно, и в своих отношениях с другими собаками не обнаружившая каких-либо психических отклонений, лишь изредка (а то и никогда) становилась причиной трагедий. Разумеется, речь идет не о собаках, специально обученных нападать на человека, они образуют особую группу. Но таких животных человек дома не держит, а организованные с их участием нападения на посторонних лиц не относятся к рассматриваемым здесь случаям. Даже полицейские овчарки должны быть привязаны к человеку, поскольку от них требуются послушание и выдержка.

Собаки, бегающие в стае, могут в отдельных, очень редких случаях представлять исключение в отношениях с человеком. Вполне допустимо, что агрессивность, направленная, по сути дела, на другую особь, иногда может излиться на ближайший объект, который не вызывает у собаки ни реакции бегства, ни страха. Таким объектом может стать человек. Вероятно, трагический случай в Швеции, о котором я упоминал выше, объясняется именно этим. В жизни птиц и человека можно найти множество примеров тому, как агрессивность вымещается на третьей, совершенно невинной и неопасной стороне. Почему бы такому не случаться и в жизни собак? Необходимо подчеркнуть и то обстоятельство, что бегство любого животного, а также человека заставляет собаку бросаться в погоню, чтобы схватить преследуемого. Это тоже увеличивает статистику несчастных случаев, виновником которых послужила собака.

Если вспомнить, сколько собак живет в наше время в самых разных условиях и как мало до сих пор знает человек о причинах их поведения и проблемах воспитания, то можно думать, что обычные домашние и наиболее распространенные охотничьи собаки отвечают самым высоким «требованиям безопасности». Но все же хотелось бы еще раз обратить внимание читателей на то, что собак, которым предстоит общаться с детьми, следует воспитывать в условиях, способствующих привыканию к человеку, и прежде всего к детям.

Результаты привыкания не одинаковы у всех пород собак. Кроме того, одни породы привыкают сравнительно легко, другие — довольно медленно и не слишком сильно. Собаки некоторых пород, привыкая, особенно крепко привязываются к одному-единственному человеку, что не мешает им положительно относиться к другим людям, которые окружают их в период привыкания, чаще всего к членам семьи. А есть породы, которые всегда и даже почти без привыкания по-дружески относятся не только к тем людям, с которыми они встречались во время привыкания, но и ко многим другим. Такие собаки привыкают к человеку вообще, а не к определенному лицу. Некоторые из них одинаково дружелюбны ко всем, что для собаки, разумеется, не всегда является желанным качеством. Так, сеттеры, спаниели, пойнтеры и некоторые собаки родственных им пород обычно дружелюбны и добры по характеру, тогда как все породы типа лайки, немецкая овчарка и ротвейлер — в той или иной степени собаки «одного хозяина» либо узкого круга людей. Собака «одного хозяина» способна к сильной привязанности: даже если пребывание в обществе данного человека длилось считанные часы, привязанность столь велика, что собака больше не сможет потянуться к другим людям, иными словами, будет признавать лишь этого человека за хозяина и не станет обращать внимания на других знакомых лиц.

Нечто подобное я замечал и в поведении своей первой таксы, хотя таксы — отнюдь не типичная порода «одного хозяина». Эту собаку, суку, в возрасте шести недель отняли от матери и принесли в нашу семью, но по дороге она провела три часа в другом доме. Там она находилась в своей корзине, но один раз ее покормили и несколько раз погладили. К человеку, который это сделал, такса всю жизнь относилась гораздо дружелюбнее, чем к любому члену нашей семьи. Правда, привыкла она к семье безболезненно, но ее чувства оставались всегда на уровне обычного уважительного отношения, не более. Терьеры, как и таксы, довольно типичные семейные собаки, поэтому привыкание только к одному из нескольких потенциальных хозяев для них не характерно. К незнакомым людям представители этих пород, как правило, не слишком дружелюбны, а порой даже явно агрессивны.

Привыкание не имеет ничего общего с обычным воспитанием собаки. Последовательность и строгость, которую проявляет хозяин при воспитании характера собаки, совершенно не исключают возникновения у нее привязанности к нему. Ведь мать тоже сурово обращается со щенками, особенно в том возрасте, когда они по-настоящему привязываются к ней, к своим братьям и сестрам. Щенок, оказавшийся в обществе незнакомых собак, может стать объектом еще более жестокого обращения. Несмотря на это, привыкание к другим собакам, например в питомниках, бывает сильным. Как я полагаю, привыкание щенка к человеку происходит безболезненно, если отношения между ними складываются примерно так, как между матерью и щенком, с той лишь разницей, что человек стремится установить со щенком более тесный контакт, чем любая собака-мать. Продолжительное привыкание щенка вызвано тем, что человек почти всегда с удовольствием возится со своим подопечным, тогда как, например, волчица лишь небольшой отрезок времени в период развития волчат находится с ними в тесном контакте.

Щенок, который рано становится независимым, находится в не самом благоприятном положении с точки зрения воспитания. Это наверняка затрудняло отбор на протяжении долгой истории развития собаки.

Даже те волки, которые с раннего возраста сильно привыкают к человеку, после наступления половой зрелости могут стать для него опасными, если не обращаться с ними очень последовательно, полностью лишив их возможности отобрать у человека статус вожака стаи. В волчьей стае вполне естественной считается попытка молодого волка рано или поздно занять высокое положение. Ручные волки, особенно самцы, тоже пытаются лишить власти вожака стаи. Так происходит и в тех случаях, когда владельцем волков является человек, к которому они очень привязаны. Привыкание к другим волкам отнюдь не устраняет обычных стычек в борьбе за господствующее положение. Они не представляют опасности, если волки меряются силой между собой, однако для человека они могут стать роковыми. Опасность заключается в том, что, во-первых, у человека тонкая кожа, ее не прикрывает густой шерстный покров. Во-вторых, человек не всегда умеет имитировать возникающие в стычках между волками позы покорности, вызывающие появление сдерживающих комплексов.

Когда волк пытается захватить власть, он действует против своего друга-человека так же, как против любого сородича. Это приводит к тому, что он может сильно искусать ему руки и ноги, не будучи озлобленным. Будь его соперником другой волк, он отделался бы небольшими царапинами, неопасными для здоровья. Если же человек, на которого набросился волк, попытается оказать сопротивление, положение только ухудшится, ибо подобный акт вызовет озлобленность волка, борющегося за положение лидера. Перевес волка станет преобладающим, а его укусы еще более яростными. Немецкий этолог Густав Крамер ввязался однажды в драку со своим ручным волком и чуть было не лишился жизни. К счастью, к месту происшествия подоспел другой человек и застрелил зверя, которого Крамер, невзирая на пережитое, горько оплакивал: ведь он-то знал, что волк не испытывал к нему злобы, а действовал так, как принято вести себя в волчьем мире.

Собаки тоже пытаются порой подобным же образом отобрать у человека «бразды правления». Обязанность воспитателя и хозяина — следить за тем, чтобы собака, особенно крупная, не оказывалась хоть в какой-то мере победителем. Если она пытается это сделать, ее надо сразу же лишить всяких надежд, пусть даже она не раз будет повторять свои попытки, особенно если у нее дурной нрав. Разумеется, большинство собак в этом смысле не представляют никакой опасности. Но есть и такие, которые для того, чтобы быть покорными, требуют целенаправленного и вместе с тем довольно строгого с собой обращения — конечно, в сочетании с дружеским отношением я вознаграждением за хорошие поступки. Для одних владельцев собак такое целенаправленное отношение не представляет трудностей, другим этот, по-видимому, важнейший элемент воспитания собаки кажется почти невыполнимым.

Сталкиваясь с весьма разными по характеру собаками в самых разных условиях, я пришел к выводу, что стремление захватить власть наблюдается прежде всего у крупных и средних кобелей в возрасте до двух лет, не получивших должного воспитания. Собака вначале с удовольствием играет с человеком. Но понемногу она возбуждается, и это возбуждение может перерасти в борьбу за власть. Если в момент игры собака пытается схватить человека за руку или за обувь (при этом шерсть на спине у нее слегка приподнимается), это означает явное начало поединка за лидерство. Внимательно следите за тем, чтобы собаке не удалось осуществить свое желание. Помните: собака совсем не страдает от того, что хозяева стоят выше ее. Для нее совершенно естественно, что над ней возвышается вожак стаи, в данном случае человек и члены той семьи, в которой она живет. Поэтому даже маленькой собачке нельзя позволять захватывать главенствующее положение, хотя ее возможности ничтожно малы. С другой стороны, собака, которую постоянно в этом смысле бранят и от которой почти всегда требуют какого-то определенного отношения, находится не в самых благоприятных условиях.

В период привыкания щенок во всех отношениях развивается очень быстро. Обычно, как я уже говорил, щенки в шестинедельном возрасте начинают проявлять интерес к различным предметам вокруг себя, в том числе и к таким, которые не имеют запаха пищи. Они их обнюхивают, пробуют на зуб и начинают перетаскивать с места на место. Кроме того, щенки пытаются следить друг за другом. Помахивание хвостом быстро становится самым обычным инстинктивным движением. Стремление облизнуть углы рта у матери или лицо человека появляется во второй половине периода вскармливания. Чем голоднее щенок, тем охотное он лижет. Обычно человек начинает кормить щенка еще до того, как кончается вскармливание материнским молоком. Поэтому редко кому из владельцев собак приходится наблюдать реакцию матери щенков на облизывание щенком ее рта. Истинная цель такого облизывания заключается в том, чтобы заставить мать отрыгнуть немного пищи. Поскольку щенки полностью находятся на попечении матери даже после того, как она перестает кормить их своим молоком, та реагирует на просьбу о пище отрыгиванием полупереваренной пищи из желудка. Точно так же обычно поступает и волчица.